Глава XIII. Сейтек. Рождение Сейтека.
В утробе твоей шестимесячный ребенок -
Это наша надежда и опора.
Я буду терпеливо ждать,
Пока ему не исполнится двенадцать лет.
Приняв много горя, я буду жить.
Если же ты не придешь через двенадцать лет,
Тогда умру я, тоскуя.
О, мой жеребеночек-сосунок,
Дитя мое Айчурек!
Ты всегда была кладом ума:
В твоей утробе бесценный подарок.
Если будет не мальчик, а девочка,
Айчурек, дитя мое, пришли весть,
Тогда я подпалю свои косы,
И, сгорев в огне, превращусь в золу.
Я, несчастная Каныкей, умру в тот же день.
Если же родится мальчик,
Сделай большой пир и, зарезав множество скота,
Дай ему имя Сейтек.
На шею повесь ему талисман,
Не давай ему плохой пищи,
Не надеван на него нечистого белья,
Воспитывай его в чистоте.
Всегда помни, о дитя, что его предки
Были славными батырами.
Когда ему исполнится двенадцать лет,
О горной земле Кенкол ему расскажи,
О счастливом киргизском народе расскажи,
О роде аргынцев расскажи,
Обо всем подробно ему расскажи.
Так говорила Каныкей, а из глаз ее текли кровавые слезы. Пока она давала свои наставления, многочисленная рать джедигерцев окружила стан Айчурек и стала подходить к дворцу. Джедигерцы разрушали стены, вырывали с корнями тополя и разрушили золотой дворец.
Айчурек расплела свои косы, исцарапала свои щеки до крови, горько плакала она, и слезы ее образовали целое озеро.
Когда Кыяс или Канчоро пытались приблизиться к ней, она держала меч, готовая отрубить им головы.
Канчоро между тем расхваливал Кыясу Айчурек, ее ум, храбрость и красоту. Кыяс на это ответил:
- Ты предсказывал, что эта женщина когда-нибудь отравит меня, а теперь сам говоришь, что я должен на ней жениться!
- Я считал тебя храбрым ханом, - гневно говорил Канчоро, - а ты, Кыяс, уподобился бродячей собаке. Как это только ты стал ханом? Есть ли на свете, кроме тебя, другой глупец, который испугается жены, лежащей с ним в одной постели? Перестань бояться! Айчурек послушает меня, и я сделаю ее твоей нежной и покорной женой. Если же она не будет слушаться, то я одену на нее кементай, буду издеваться над ней, заставлю ездить без седла на кобылице со стертой спиной и отошлю к ее отцу - Ахунхану.
Когда увидел Кыяс Айчурек вблизи, то был так поражен ее красотой, что чуть было не потерял сознания. Раньше он вовсе не думал жениться на ней, а теперь, увидав ее, был готов отдать душу за нее и даже умереть.
Растерявшись, он боялся близко подойти и заговорить с ней и приказал своим батырам окружить Айчурек. Но она, охваченная жаждой мести, продолжала сражаться со многими батырами Кыяса.
Более ста батыров уже погибли от ее руки, а она поднимала свой грозный меч, и никто из джедигерцев не осмеливался подойти к ней.
Когда Айчурек стала гнать джедигерцев со двора, Канчоро сказал:
- Эх вы, джедигерцы! Вы вместе со своим ханом не можете победить одну женщину! Чем бежать от женщины, лучше не жить вам на свете! Держите эту бешеную собаку! Семетей умер. Недаром говорится: "Если умер верблюд и остался верблюжонок, его попона не будет валяться на земле. Если умер старший брат и остался младший брат, жена его вдовой не останется".